После третьего блюда он робко, одним глазком поглядел на француза. Трамблян, почему-то сильно сконфуженный, глядел на него и тоже ничего не ел. Поглядев друг на друга, оба еще более сконфузились и опустили глаза в
пустые тарелки.
В одну минуту она увидела и лежащего на полу Алешу, и стоявшую над ним со сжатыми кулаками Тасю, и
пустую тарелку от земляники на рояле — и разом поняла все.
Прохожу в первую комнату, служащую мне одновременно столовой, гостиной и спальней (так как на ночь мне стелется там на широкой оттоманке). На столе грязные
пустые тарелки, остатки соуса на блюде, кусочки хлеба и на самом видном месте записка. Огромные корявые буквы гласят: «Пожалуйста, не сердысь, я съила твою курыцу. Она била вкусни, толъко малы соли. А супу тоби оставила. Ешь на здоровья. Твоя Султапка».
И, говоря это, девочка быстро придвинула к себе тарелку и скоро от ягод не осталось и следа. Тася наскоро обтерла рот и отодвинула
пустую тарелку в сторону, тщательно прикрыв ее салфеткой. Она хотела уже с самым беспечным видом отойти от рояля, как неожиданно за её спиной раздался укоризненный голос...
Неточные совпадения
На двух остальных полках какие-то ящички, коробки,
тарелки, блюда,
пустые бутылки, одна — в форме медведя.
«Разве это едят?» — спросил я своего соседа. «Yes, o yes!» — отвечал он, взял один померанец, срезал верхушку, выдавил всю внутренность, с косточками, на
тарелку, а
пустую кожу съел.
Он подкидывал вверх
пустую пивную бутылку, так что она несколько раз перевертывалась в воздухе, и вдруг, поймав ее горлышком на край
тарелки, несколько секунд держал ее в равновесии; жонглировал четырьмя костяными шариками, а также двумя свечками, которые он одновременно ловил в подсвечники; потом играл сразу тремя различными предметами — веером, деревянной сигарой и дождевым зонтом.
Куда в хорошие люди пойдешь, и надень, да не садись зря, как ни попало, вон как твоя тетка, словно нарочно, не сядет на
пустой стул или диван, а так и норовит плюхнуть туда, где стоит шляпа или что-нибудь такое; намедни на
тарелку с вареньем села — такого сраму наделала!
На столе, где лежали мои рукописи, стояли три
пустых бутылки из-под пива, две
тарелки с объедками колбасы и сыра, два веера и перчатки не первой молодости.
Только у Охрима не пели
пустых песен и не вели празднословия, а дивчата пряли лен и волну, а сам Охрим, выставив на стол
тарелку меду и
тарелку орехов для угощения «во имя Христово», просил за это потчевание позволить ему «поговорить о Христе».